| Римантас Кочюнас. Свобода и психотерапия |
|
|
|
Можно назвать три глобальные темы, прикосновение к которым в психотерапии может исчерпать практически все разнообразие человеческих проблем и трудностей, с которыми люди обращаются к психотерапевтам. Это – свобода, любовь и конечность нашей жизни. В этих наших глубочайших переживаниях кроется как огромный жизненный потенциал, так и неисчерпаемый источник тревоги и напряжения. Здесь остановлюсь на одной из составляющих этой триады – теме свободы. Наиболее позитивное определение свободы можно найти у S.Kierkegaard`a, который понимал свободу прежде всего как возможность (англ. рossibility). Последнее понятие происходит от латинского слова «posse» (мочь), который также составляет корень другого важного в этом контексте слова – «сила, мощь». Значит, если человек свободный, он является могучим и могущим, т.е. обладаюшим силой. Как пишет R.May (1981), когда говорим о возможности в связи со свободой, прежде всего имеем в виду возможность хотеть, выбирать и действовать. Это все вместе означает возможность меняться, реализация которой и является целью психотерапии. Именно свобода предоставляет необходимую силу для изменений. В психотерапии тема свободы может звучать как минимум в двух основных аспектах. Во-первых, как составляющая практически всех психологических трудностей, с которыми к нам приходят клиенты, потому что характер наших отношений с другими людьми, видения своего места и возможностей в жизненном пространстве зависит от конкретного (отнюдь не философского), индивидуального понимания свободы. Субъективное понимание свободы особенно проявляется в тех жизненных ситуациях, где мы сталкиваемся с необходимостью выбирать. Из выборов соткана ткань нашей жизни – выбора действий в элементарных ситуациях, выбора слов, чтобы ответить другому, выбора других людей и характера отношений с ними, выбора краткосрочных и долгосрочных жизненных целей, наконец, выбора ценностей, которые являются нашими духовными ориентирами в жизни. Насколько чувствуем себя свободными или ограниченными в таких повседневных ситуациях – от этого зависит качество складывающейся жизни. Клиенты в психотерапию приносят не только собственное понимание вопроса свободы в своей жизни со всеми из этого понимания вытекающими последствиями. Понимание свободы клиентами непосредственно отражается в процессе психотерапии, оно окрашивает терапевтические отношения между терапевтом и клиентом. Поэтому можно говорить о свободе клиента в терапевтическом контакте, характер построения которого со стороны клиента служит как бы уменьшенной моделью его трудностей. С другой стороны, в психотерапии свобода клиента сталкивается со свободой терапевта, который обладает своим пониманием свободы и того, как ею распоряжаться в терапевтических встречах. В терапевтических отношениях терапевт представляет жизненную реальность, внешний мир, и в этом смысле служит для клиента своеобразным резервуаром свободы, предоставляющим определенные возможности и налагающим определенные ограничения в контакте. Таким образом, тема свободы также является важной составляющей процесса становления и развития терапевтических отношений. В данной статье остановимся лишь на первом из указанных аспектов темы свободы в психотерапии. Анализу вопроса свободы в контексте терапевтических отношений будет посвящена вторая часть данной статьи. Свобода, являясь главной экзистенциальной ценностью, вместе с тем является источником многих наших жизненных трудностей и проблем. Суть многих из них заключается в разнообразии субъективных представлений о свободе. Нередко люди, в том числе и некоторые наши клиенты, склонны думать, что по настоящему свободу мы можем пережить лишь в отсутствии каких-либо ограничений. Такое понимание свободы как «свободы от» (V.Frankl) можно назвать негативной свободой. Наверное каждый когда-нибудь на своем опыте мог убедиться, что значит выбирать что-то свое и для себя, не учитывая такой же свободы выбора других людей (в том числе и свободы как-то относиться к моей свободе), не учитывая внутренних и внешних ограничений. Вряд ли можно говорить о настоящей и конкретной человеческой свободе, а не абстрактной философской свободе, вне мира структуированных отношений и взаимных обязательств. Можно представить, что творилось бы на городских улицах, если все вдруг начали бы игнорировать правила дорожного движения. Психотерапевт имеет возможность постоянно убеждаться, к чему приводят своеволие, анархистическое отношение клиентов к своим и чужым правам, к своей и чужой свободе. Негативная свобода также приводит к переживанию изоляции и одиночества. Ведь известно – чем больше мы забираем свободы себе, не считаясь с реальной взаимосвязанностью с другими, тем меньше остается привязанностей и здоровой зависимости от других, значит – больше одиночества и опустошенности. Для появления настоящей свободы в жизни необходимо принятие факта существования судьбы. Судьбой в этом случае, вслед за R.May`ем (1981), мы называем целостность ограничений: физических, социальных, психологических, морально-этических, которые можно также назвать «данностями» жизни. Как говорил знаменитый датский экзистенциальный мыслитель S.Kierkegaard (1941; цит. по E.van Deurzen-Smith, 1997), «реальность является единством возможного и неизбежного». Поэтому в психотерапии, когда думаем и говорим о свободе, имеем в виду ситуационную свободу, когда свобода каждого нашего выбора определяется возможностями и ограничениями, налагаемыми конкретной жизненной ситуацией. J.-P. Sartre (1956) это называл «фактичностью человеческой ситуации», M.Heidegger (1962) – условием «заброшенности» человека в мир. Эти понятия отражают то, что наши возможности контроля над своей экзистенцией являются ограниченными, что некоторые вещи в нашей жизни являются предопределенными. Прежде всего, само существование как пространство для жизнетворчества ограничено во времени. Жизнь конечна и для любых человеческих поступков и изменений существует лимит времени. Невозможно избежать социальных границ свободы, о чем писалось выше. Ограниченно свободными нас делают и психологические особенности – свойства характера, меняющиеся эмоциональные состояния, индивидуальные особенности восприятия жизненных ситуаций, особенно трудных и сложных, и привычные способы действия в них. Наконец, будучи свободными, многое в жизни не позволяем сами себе, т.е. наши возможности выбора действий определяются усвоенными ценностями, совестью. Говоря словами Е.Gendlin`а (1965-1966), «...существует фактичность, ситуация и условия, на которые мы не можем махнуть рукой. Мы можем преодолевать ситуации, их интерпретируя и действуя в них, но не можем их выбрать другими. Нет такой магической свободы, чтобы просто выбрать себя другими, чем мы есть. Без трудных, много усилий требующих шагов мы не можем стать свободными от ограничений, наложенных на нас». С другой стороны, любая жизненная ситуация обладает определенным количеством степеней свободы. Человеческая природа достаточно гибкая для того, чтобы, невзирая на всевозможные ограничивающие обстоятельства и условия, свободно выбирать свои способы действия в жизни. Можно сказать, что свобода и означает постоянный выбор между альтернативами, и что еще важнее, создавание новых альтернатив, что исключительно важно в психотерапевтическом смысле. J.-P.Sartre (1948) говорил весьма категорично: «Мы обречены на выбор... Не выбирать – это тоже выбор – отказаться от свободы и ответственности». Люди, в том числе обращаюшиеся к психотерапевту, нередко путают открытые возможности и ограничивающую необходимость. Клиенты, недовольные своей работой или семейной жизнью, свою ситуацию нередко рассматривают как безысходную, непоправимую, ставя себя в позицию пассивной жертвы обстоятельств. В действительности, они избегают выбора, а значит, свободы. Ведь когда встречаемся с всевозможными трудностями и кризисами в жизни, теряется способность чувствовать себя свободными в этих жизненных обстоятельствах – трудности нас просто придавливают. Появляется закрытость от полного опасностей, ловушек внешнего мира, погружение в накаленный напряжением и тревогой внутренний мир – арена жизненного пространства, в котором принимаются решения и делаются выборы, сужается до минимальных пределов и наполняется людьми и обстоятельствами, которым остается лишь противостоять и таким образом выжить. В связи с этим, одной из главных целей экзистенциальной терапии можно считать помощь клиенту в понимании, до каких пределов простирается его свобода менять что-то в настоящей жизненной ситуации, в чем его трудности не разрешимы в настоящее время, в чем он сам ограничивает себя, интерпретируя свою ситуацию как неразрешимую и ставя себя в положение жертвы. R.May (1981) целью всякой психотерапии называл стремление помочь клиенту освободиться от им самим созданных ограничений, обусловленностей, помогая увидеть способы бегства от себя путем блокирования своих возможностей в жизни и создания крайней зависимости от других людей, обстоятельств, своих представлений о них. Таким образом, свободу в контексте психотерапии мы можем представить как сочетание возможностей и ограничений в конкретной жизненной ситуации для конкретного человека в настоящее время. Как отмечает E. van Deurzen-Smith (1988), о свободе можем говорить настолько, насколько признаем или осознаем то, что невозможно, что необходимо и что возможно. Это понимание помогает расширить видение своей жизни путем анализа возможностей и ограничений – как внешних, так и внутренних – в конкретной жизненной ситуации. В психотерапии, как и в жизни в целом, осознавание своей свободы сопровождается переживанием тревоги. Как писал S.Kierkegaard (1980), «тревога является реальностью свободы – как потенциальность, предшедствующая материализации свободы». Нередко люди приходят к психотерапевту с «внутри закованным рабом» и в прцессе психотерапии им предстоит «расти до свободы». Это вызывает сильную тревогу, как и появление любых новых, непривычных ощущений, переживаний, ситуаций, встреча с которыми несет в себе непредсказуемость последствий. Поэтому многие клиенты психотерапии долго топчутся перед порогом желаемых психологических и жизненных изменений, не решаясь перешагнуть его. Любые изменения трудно представить без определенного внутреннего раскрепощения, освобождения. Отсюда в психотерапевтической практике часто встречаемый парадокс – сосуществование в одном человеке осознания необходимости изменений и желания ничего не менять в приносяшей страдание, но устоявшейся, жизни. Кстати, и после эффективной психотерапии клиенты нередко уходят с большей тревогой, чем пришли, но с качественно другой тревогой. Она становится источником остроты переживания течения времени, стимулирующим постоянное обновление жизни. Переживание тревоги тесно связано с переживанием отчаяния. Это переживание мы считаем первым необходимым этапом подготовки к истинной свободе. В психотерапевтической практике мы часто можем наблюдать, что настоящая мотивация к терапевтическим, жизнеменяющим изменениям появляется лишь наряду с чувством безысходности, достижением некой границы страдания, т.е. с переживанием отчаяния. Об этом кстати говорят Анонимные Алкоголики в своих наставлениях. Основная терапевтическая функция этого переживания – это устранение поверхностных, иллюзорных представлений о своей жизненной ситуации, о своей жизни в целом. Ограничения и с ними связанное переживание отчаяния необходимы для истинной свободы, так как свобода, по словам R.May (1981), появляется лишь в наличии чего-то, ей противоположного. Согласно K. Jaspers (1951), «... границы рождают мою самость. Если моя свобода не сталкивается ни с какими границами, я превращаюсь в ничто. Благодаря ограничениям, я вытаскиваю себя из забвения и привожу в существование. Мир полон конфликтов и насилия, которые я должен принять. Нас окружает несовершенство, неудачи, ошибки. Нам часто не везет, а если и везет, то только частично. Даже творя добро, я косвенно творю и зло, потому что то, что для одного хорошо, для другого может быть плохо. Все это я могу принять лишь принимая свою ограниченность». Успешное преодоление преград, мешающих построению свободной и реалистичной жизни, и смирение с непреодолимыми преградами придают нам чувство личной силы и человеческого достоинства. Вместе с тем, наряду с принятием неизбежных ограничений, со смирением с тем, чего не в силах изменить, в жизненном и психотерапевтическом смысле важным является и сопротивление ограничениям свободы. Ведь понятие «свободы» часто находится рядом с понятиями «сопротивление», «бунт» - не в смысле разрушения, а в смысле сохранения человеческого духа и достоинства. Это также можно назвать умением говорить «нет» и уважением к своему «нет». Чаще всего, когда говорим о свободе, имеем в виду возможность выбирать способы действий в жизни, «свободу делания» (R.May). С психотерапевтической точки зрения исключительно важной является свобода, которую R.May (1981) называл «сущностной». Это свобода выбрать свою установку по отношению к чему-то или к кому-то. Именно сущностная свобода является основой человеческого достоинства, так как сохраняется при любых ограничениях и зависит не столько от внешних обстоятельств, сколько от внутренней настроенности. Она прежде всего связана с умением увидеть парадоксальность окружающего нас мира и наших переживаний. Большинство из наших сущностных переживаний – тревога, любовь, вина, рождение, становление и конечность во времени всего происходящего в жизни – никогда не являются проблемами, которые мы должны решать, а парадоксами, которые должны осознать и пережить. Как говорил французкий философ G.Marsel, «жизнь – это не проблема, которую мы должны решать, а тайна, которую мы должны раскрыть». В психотерапии решение многих проблем должно расматриваться как приобретение более ясного, отчетливого видения в процессе жизни скрытых парадоксов. Как писал R.May (1981), принятие нормальной тревоги необходимо для освобождения от невротической тревоги, принятие нормальности парадоксального переживания любви – ненависти, здоровья – болезни, жизни – смерти необходимо для освобождения от невротических аспектов многих наших в целом нормальных переживаний. Но какой бы свободой не обладали мы, она никогда не является гарантией, а лишь шансом для осуществления своих жизненных планов. Это следует иметь в виду не только в жизни, но и в психотерапии, чтобы вместо одних иллюзий не создавать другие. Вряд ли мы и наши клиенты когда-нибудь можем быть полностью уверены, что свободой пользуемся наилучшим образом, что тот или иной осуществляемый в жизни выбор является действительно правильным, даже если в данный момент он больше всего соответствует нашим потребностям. В психотерапии важно предостерегать клиента от одномерного понимания свободы и жизненной истины. Любая истина всегда многомерна. Возможно, даже можно сказать, что наши жизненные истины являются лишь отправными точками для сомнений. Реальная жизнь всегда богаче и противоречивее любых обобщенных истин, тем более полученных с помощью психотерапевтических манипуляций и технических приемов. Ведь любые наши истины чаще всего являются лишь одной из возможных интерпретаций жизненных ситуаций. Поэтому и в психотерапии следует помогать клиенту принять некую условность им совершаемых выборов – их условную истинность относительно конкретного времени и конкретных жизненных обстоятельств. В этом состоит и условность нашей свободы.
|
| « Пред. | След. » |
|---|
